Его отец – хасидский раввин Сендер Фрумкин – переехал с семьей в Иерусалим в 1859 году. Исраэль Дов получил блестящее образование, зная не только Талмуд и Тору, но и несколько иностранных языков. Вторым его достижением был брак – на дочери известного иерусалимского предпринимателя Бака, который имел собственные типографии. Совместно с тестем Фрумкин организовывает вторую еврейскую газету в городе. Первая, называемая «Леванон», принадлежала печатням литовских евреев, противников хасидута, ученикам Виленского Гаона Шломо-Залмана, приехавшим в Израиль в конце XVIII века. В нынешней, секулярно-сионистской истории государства, не очень любят этих людей, которые составили так называемый «Ишув яшан» («Старое поселение») города Иерусалима, предварившее «сионистскую идею» Герцля более чем на 100 лет. Собственно Ишув яшан делился на литовских «миснагедов» и хасидов, начавших приезжать немного позже, в начале XIX века. Именно в противовес «миснагедскому» «Леванону» начал выпускаться хасидский «Хавацелет». Вскоре девизом «Хавацелета» стал «Мевасерет Цион» – «Предвестье Сиона», после некоторого перерыва, газета стала выпускаться большим тиражом, печатный двор находился в так называемом «Хацер („двор“ – на иврите) Хавацелет», из которого в 1948 году евреев выгнали арабы, и который сегодня находится в мусульманском квартале Старого Города Иерусалима.

В 1892 году главным редактором газеты стал сам Элиэзер Бен-Йегуда, «отец» иврита, личность неординарная и интересная. О нем я не буду распространяться – это тема для отдельных статей и разговоров. А вот о Фрумкине стоит добавить, что этот человек, которому очень подходит идишистский термин «менш» – «Достойный человек», был еще и отцом-основателем первой иерусалимской библиотеки, а сама газета «Хавацелет» заложила мощный фундамент дальнейшей сионистской деятельности отцов-основателей Израиля.

На славной улице Хавацелет иерусалимская история обретает формы и становится зримой и ощущаемой. Здесь и один из первых в городе писчебумажных магазинов «Блой», и дом-редакция газеты «Jerusalem Post», главным редактором которой был бывший иерусалимский мэр Гершон Агрон. Здание это было взорвано за несколько месяцев до провозглашения Израиля. Взорвали его арабские террористы Абд-Аль-Кадира аль Хусейни, ярого врага евреев, а сами бомбы, привезенные в здание на грузовичках, собирал бомбист-араб, прошедший выучку в гитлеровской Германии – некто Фаузи аль-Куттуб, которому помогали два дезертировавших из английской армии офицера, Эдди Браун и Петер Мердсен. Сегодня редакция этой газеты находится на ул Йермиягу в Иерусалиме. Здесь же когда-то была расположена первая школа для слепых. А сегодня – в одном из исторических зданий находится известный иерусалимский колледж «Адасса», стеклянный мостик между двумя его корпусами гармонично изгибается над уличной булыжной мостовой.

Вся атмосфера этой приятной узенькой улочки, упирающейся в улицу Яффо, в здание «Машбира» и Сионскую площадь, навевает желание погулять по ней, посидеть в тени, где уютные скамьи у старого фонаря и воркуют голуби, и сидят мамаши с колясками, зайти в кафе и поесть мороженного, просто задумчиво «помедитировать». Впрочем, поглядите сами.

Старый Кнессет, отель «Эден» и кафе«Таамон»

Известное всему Израилю здание, в котором заседает парламент страны – израильский Кнессет – было закончено постройкой к 1966 году. Пытливый читатель может спросить, а где, собственно, работал парламент маленькой ближневосточной страны до того? Ведь без малого двадцать лет прошло с тех пор, как произошло первое заседание первого израильского парламента (февраль 1949 года). 17 лет беспрерывной работы, взлетов и падений, нервотрепок и радостей, 17 лет управления маленьким суденышком, на которое обрушивались бури войн и внутренних неурядиц… Где же все это происходило?

Не удивляйтесь, если на этот вопрос вы получите ответ: «В Тель-Авиве». Многие – даже коренные израильтяне, не особо знающие историю своего государства, даже не задумываются над тем, где заседает правительство. Да и отношение к правительству сегодня отстоит весьма далеко от того уважения, которое испытывали к народным избранникам граждане молодого государства в пятидесятые – семидесятые годы.

Старый Кнессет

Когда-то, очень давно, а на самом деле в 1925 году, американская еврейская компания по скупке земель в Эрец Исраэль, называемая «Кеилият Цион» выкупила у араба-христианина Джорджа Шибера участок земли в районе перекрестка нынешних улиц Бен-Иегуда и Кинг-Джордж. В то время данное место уже перестало быть городской окраиной, и быстрое развитие подмандатного Иерусалима обещало сделать перекресток оживленным и интересным для туризма. «Кехилият Цион» собиралась построить там современный красивый отель, всего за один год возвести мощное здание, в котором можно было заселить полтысячи туристов или паломников. Строительная фирма «Солель-Бонэ» задействовала на участке команду рабочих, работавших денно и нощно, подготавливая глубокий котлован для фундамента отеля. Но не прошло и года, как американский спонсор обанкротился. Случается и такое. И – как происходит в таком случае – вместо здания осталась огромная яма (подобная яма когда-то существовала на месте торгового центра «А-Паамон» на той же улице Кинг Джордж, но это уже другая история). Остроумные иерусалимцы прозвали ее «Бор Шибер» («Яма Шибера»), и довольно долгое время, с 1926 по 1949 год, в ней скапливался разнообразный мусор и пыль, мимо по улице Кинг Джордж проезжали автомобили и автобусы и спешили пешеходы, брезгливо сплевывая в сторону. Все планы по строительству на ее месте торгового центра, кинотеатра, небоскреба остались на бумаге.

В начале 1949 года вокруг ямы Шибера начали происходить события, положившие начало превращению ее в один из самых популярных городских скверов. Сначала на ее месте задумали строительство нового здания городского управления, но новый мэр города – Гершон Агрон – отменил данный проект. И на месте мусорных куч и трупов одиноких котов возник достаточно милый и ухоженный сквер, который позже назвали «Сквером Меноры».

Да-да, посреди газона, ясно видимая со стороны улицы Кинг-Джордж возвышалась с 1956 года та самая бронзовая Менора, символ еврейского народа и молодого государства Израиль, которую позже перенесли к новому зданию Кнессета – в Гиват Раме. А совсем рядом – слева от Меноры – находилось первое здание Кнессет Исраэль, израильского парламента, известное как Бейт-Фрумин, дом Фрумина.

Это трехэтажное здание, в котором с 1950 по 1966 год заседали парламенты от первого до пятого созывов, органично вписанное в иерусалимский пейзаж, занимает сегодня раввинский суд. Оно является охраняемым памятником архитектуры. Построили его по проекту известного архитектора Реувена Аврама (Аврамсона) в 1949—50 годах, причем по первоначальному плану дом Фрумина задумывался как шестиэтажный… Ограничились тремя этажами, на карнизе второго этажа явно видна зубчатая кайма – отличительный знак всех зданий, выстроенных Реувеном Аврамом.

Кнессет, переехавший в Иерусалим в декабре 1949 года (с февраля по декабрь он заседал в различных местах в Тель-Авиве), первоначально работал в здании Еврейского Агенства (Сохнут) двумя кварталами южнее по улице Кинг-Джордж. 13 марта 1950 года Бейт-Фрумин загудел от голосов членов парламента. В большом зале, по верхней части которого проходил балкон, начались пленарные заседания Кнессета. Из окон открывался вид на зеленый сквер на месте «ямы Шибера». Улица Кинг-Джордж перекрывалась во время заседаний и становилась «временно-пешеходной», этот промежуток времени очень нравился молодым иерусалимцам. Считалось особым шиком «прошвырнуться по Кинг-Джорджу» с красивой подружкой, или просто походить плечо к плечу со старым другом, обсуждая девиц, футбольные соревнования и политическую борьбу МАПАЙ с ревизионистами.

Пешеходные улицы обладают особым потенциалом. Даже временный пешеходный статус улицы Кинг-Джордж способствовал развитию на ней малых бизнесов, магазинчиков, картинных галерей, ресторанов и кафе.

Немало помогали этому и работники Кнессета, и сами члены Кнессета. Надо отметить, что тогдашние народные избранники жили крайне скромно. Снимали в Иерусалиме комнаты в коммунальных квартирах. Питались в «домашних столовых» – такие столовые содержали в собственных квартирах домохозяйки, предлагая за небольшие деньги вкусную домашнюю еду. Рассказывают, что посещение подобных «столовых» больше походило на визит к друзьям. В небольших квартирках, где шипели на кухнях примуса, обедали члены Парламента и его работники, плечо к плечу поглощая куриный бульон, крупные мясные клецки (сколько в них было размоченного в воде хлебушка…), запивали свежевыжатым апельсиновым соком. А некоторые предпочитали обедать в других местах – например, в кафе «Таамон» через дорогу.

Не всегда парламентские заседания проходили гладко.